Заяузье. Гончарная слобода (окончание).
11.10.2012
Мария Ватутина,
член Союза писателей Москвы,
выпускающий редактор журнала «ПРАВОсоветник»
Церковь Николы на Болвановке — слободскую церковь, построенную на средства князей Гагариных и дожившую до наших дней, — называют последней средневековой постройкой старой Москвы. Зодчий Осип Старцев намеренно строил ее в традиционном московском стиле «московского барокко» в пику петровским реформам. Тот же Осип Старцев, кстати, построил в Кремле ансамбль церквей Теремного дворца с одиннадцатью главками, Крутицкий теремок, трапезную в Симоновом монастыре. Храм был освящен в 1712 году. Но через два года после этого каменное строительство в Москве было запрещено. Тогда архитектор принял иночество и вскоре умер. Никольский храм называют «лебединой песней» мастера. А церковь выжила.
Как ни странно, но наша Таганка на самом деле самая что ни на есть Немецкая слобода. Именно здесь располагалась еще до Кукуя иноземная слобода, именно здесь великий князь Василий III разрешил селиться приезжим иноземным наемникам. Таганский холм был в некотором отдалении от шумного московского люда, по традиции недолюбливавшего «понаехавших». Слишком много бед претерпела Русь от иноземцев. Однако, понимая ценность «иностранных кадров», и Василий III, и его сын Иоанн Грозный даже предоставляли льготы и широкие права иностранцам, которые могли принести пользу государству.
Между прочим, в старину всех их называли немцами, очевидно, по слову «немые», т. е. не понимавшие русского и не говорившие по-русски. Отсюда и название
Немецкая слобода. После перевода иноземцев отсюда на новое местожительство в Кукуй на Таганке образуются новые ремесленные слободы. Одна из них изготовляла таганы — чугунные треножники-подставки для походных котлов и горшков, в которых варили пищу на костре, отсюда и произошло название местности.
Рядом, в Котельнической слободе, делали сами котлы. Как не трудно догадаться, в Гончарной слободе делали горшки, т. е. производство местных слобод полностью обеспечивало армию и город предметами изготовления пищи. По другой версии, «таган» — это гора или холм в переводе с татарского языка.
Итак, Таганский холм был густо застроен слободами, а следовательно, и храмами. Так, в Гончарах был построен храм Успения. Помимо этого здесь были Воскресенский, Успенский, два Никольских, два Космодамиановских, Никитский храмы.
Уцелели из них только Никольский на Болвановке и Успения в Гончарах, они расположены рядом друг с другом. Храм Воскресения словущего был выстроен здесь в 1657 году. Он стоял на нынешней Таганской площади — перед универмагом на слиянии Марксисткой (Пустой) и Таганской (Семеновской) улиц. В другую сторону от Гончарных слобод (к Нововспасскому монастырю) шли слободы каменщиков. Улицы здесь так и называются по сей день — «Большие и Малые Каменщики».
Словом, каждая дорога любой из слобод — вела к храму.
Много сильных мира сего жило на Таганском холме. В 1911 году здесь поселились купцы Зимины. В 1912 году для купчихи Платовой построили тут двухэтажный угловой дом, где открылся редкий еще в те времена кинотеатр «Вулкан», а много лет спустя — театр на Таганке.
В 1919 году Болвановские улицы переименовали в Радищевские, ведь по этой дороге возвращался из ссылки опальный некогда А. Н. Радищев.
В XVI—XVII веках, придя на площадь, мы попали бы на обширный рынок с великолепными торговыми рядами, бесчисленным количеством различных мелких мастерских. Переселившись в эти края в конце 70-х гг. прошлого века, я, кажется, еще застала остатки этих мастерских. Их раньше действительно было много и на все случаи жизни.
Таганская площадь — самая высокая точка сегодняшнего путешествия. Отсюда — проходя Гончарные слободы — мы спустимся прямо к Яузе. Мимо знаменитой городской больницы № 23 «Медсантруд» к знаменитой Библиотеке иностранной литературы им. М. И. Рудомино. При этом мы пересечем на спуске старые слободы коломенских ямщиков государственной службы, которые жили в районе Николоямской улицы.
А на Яузской улице, проще говоря, прямо на горке, глядящей от больницы «Медсантруд» на высотку и на Яузские ворота, установлен высокий памятный крест. Здесь будет памятник Дмитрию Донскому. Ранее мы рассказывали, что именно по этим местам прошло войско Донского на бой с татаро-монголами в 1480 году, на поле Куликово. Совсем уж впереди за Яузой — усадьба князей Гагариных с огромным парком, спускающимся к берегу Яузы.
В ампирных беседках сидят дамы с зонтиками, на лавочки взбираются кружевные детки. Впрочем, мы далеко отклонились от маршрута. Оглянемся.
Швивая горка. Гончары
Теперь посмотрим на Таганский холм снизу вверх. Он почти спрятан от наших глаз за зданием «Иллюзиона» (так еще называют эту «сталинскую высотку») на Котельнической набережной. Высота холма раньше была еще больше, и есть мнение историков, что здесь — именно здесь! — было одно из первых московских поселений еще до Х века.
Во всяком случае, могу свидетельствовать, что на этом холме возникает ощущение отгороженности от внешнего мира, будто бы ты входишь на территорию невидимого исторического анклава. Упоминание о городище на этом холме есть в сказаниях о начале Москвы, которые основаны на еще более древних источниках. Так, говорится в них о том, что близ Яузы находился «градец малый». Эти места историки и называют «Заяузьем».
Этот московский холм заселялся очень медленно. Какое-то время тут был «огород» боярина Никиты Романова, потом землю пожаловали патриарху Никону под подворье. На этом берегу Яузы первыми обосновались торговые люди, приплывшие по реке, затем ремесленники: как вы догадываетесь, гончары, а также оружейники, котельники.
Все эти ремесла связаны с огнем, а своеобразный мыс между Москвой-рекой и Яузой гарантировал близость этих огнеопасных производств к воде.
Известна также и церковь Покрова Богородицы, что на «Лыщиковой горе» — это тоже про здешние места. В Летописи — под 1392 годом — упоминается, что в монастыре у Покрова постригся Стефан, брат Сергия Радонежского. Это про Покровский Лыщиковский «княжеский» монастырь, который также упоминается в завещании Ивана Грозного.
Горка эта еще назвалась Швивой. Но неблагозвучие названия обманчиво, т. к. корень происходит от слова «ушивай», т. е. горка, поросшая ушем — колючей травой. По другой версии (увязываемой с версией о наименовании Болвановки от болванок для шляп), на Таганке с древних времен жили швейных дел мастера, т. е. швецы. Это, на мой взгляд, очень подходит поздней ремесленно-мещанской Таганке.
А места здесь были очень красивые. Представьте себе пейзаж без высотки: впадающая в Москву-реку Яуза, много зелени, лежащей внизу, при взгляде с высоты холма. Вдали мосты, Китай-город, его нижняя часть Зарядье и Кремль. Конечно, здесь любили гулять москвичи. После победы над французской армией архитектор О. Бове планировал поставить именно здесь храм-памятник Отечественной войны 1812 года. Но сейчас трудно увидеть всю прелесть окрестностей, поскольку высотка не только загородила их, но и стерла с лица земли несколько переулков, организовывавших самобытность места.
Тем не менее, холм все еще плотно облеплен не до конца еще изученными палатами, старенькими домиками с палисадниками и небольшими старинными церквушками. Так, здесь расположена церковь Никиты-мученика, постройки начала XVI века, входящая ныне в состав Афонского подворья. Стояли здесь раньше и церкви Космы и Дамиана — Новая и Старая. В духовной князя Ивана Патрикеева, составленной около 1498 года упоминается тот факт, что в Заяузской слободе стоял монастырь, от которого, видимо, эти церкви и остались. По Москве шли слухи, что две церкви, построенные рядом и посвященные одним и тем же святым, возникли от того, что землями владели два брата. Построив одну церковь, они рассорились. Тогда один из братьев построил себе еще одну церковь. Такую же, но свою…
В Чичеринском переулке в конце XVIII века жили сестры — бабушки А. С. Пушкина — Чичерины.
На месте дома 12 по 5-му Котельническому переулку стояла церковь Спаса «что в Чигасах». Игумен Чигас основал здесь еще в конце XV века Спасский мужской монастырь. В церкви, судя по летописи, находились фрески Дионисия, которые сгорели вместе с церковью в XVII веке.
Внизу по 1-му Котельническому переулку — церковь Николы «что в Котельниках», спроектированная великим О. И. Бове. Князь С. М. Голицын дал средства на строительство этой церкви в память о своих предках Строгановых, которым первоначально эти земли и принадлежали, о тех самых Строгановых, что осваивали Урал и Сибирь во времена Ивана Грозного. Еще в петровское время здесь построен дворец для «именитого человека» Григория Строганова, получившего вместе с братьями титул барона. Дом находился на Гончарной, 12. Он переходил от одного знаменитого хозяина к другому много раз: то к брату екатерининского и павловского сановника А. А. Безбородко, то к генералу Тутолмину, то к «ситцевому» королю Прохорову, владельцу знаменитой Трехгорной мануфактуры.
На месте Строгановских палат во второй половине XVIII века построено еще более величественное здание по заказу богатейшего в Москве купца В. В. Суровщикова. Наверху располагался бельведер, позволявший обозревать окрестности.
Именно этот дом принадлежал в начале XIX века генерал-аншефу Т. И. Тутолмину, который был одно время и московским главнокомандующим. В этот период дом был включен М. Ф. Казаковым в число самых замечательных зданий Москвы.
Тимофей Иванович Тутолмин родился в 1740, а умер в 1809 году. Помимо того, что он был генералом, он был также председателем Госсовета при Александре I. Много войн и сражений прошел Тутомлин. Управлял целыми краями — Минским, волынским, Подольским, был там генерал-губернатором. В начале царствования Александра I Тутомлин управлял Москвой. Вместе с тем еще до этого просидел полтора года в Петропавловской крепости по ложному доносу Павлу I. Московский период жизни Тутомлина связан с Таганкой. Он прибыл в столицу в звании полного генерала и начал карьеру московского градоначальника.
За время своего московского губернаторства составил полный план столицы, нашел способ пресечь запретную торговлю в Москве, обустроил заставы караулами, способствовал открытию Сиротского дома «для содержания дворянских, офицерских, приходско-служительских, купеческих и мещанских, оставшихся после родителей малолетних обоего пола детей без всякого состояния и призрения».
Тутомлины — старинный дворянский род. Семейная легенда возводит предков к Чингисхану.
Судьба этой усадьбы странная, т. к. в конце концов она была переоборудована под школу-фабрику Прохорова, текстильного магната. Учебные классы и мастерские, выпускавшие в год ситца на 155 тысяч рублей, — вместо покоев и опочивален. Затем — это обычный доходный дом. Дворец сейчас восстановлен в его прежнем виде. Вы можете его видеть во всей красе на Гончарной улице под номером 12.
Сколько церквей, сколько слобод умещалось здесь, сколько знатных зажиточных людей жило на Швивой горке, словно в муравьиной пирамиде!
Высотка на Котельнической
Заглянем и в ХХ век. При рытье котлована под фундамент первого в Москве высотного здания на Котельнической набережной нашли захоронения. Так было установлено, что здесь были могилы кузнецов-оружейников из Гончарной слободы. Складывается впечатление, что мало что в мире построено не на костях.
Авторы проекта «высотки» на Котельнической набережной Д. Н. Чечулин, А. К. Ростковский, инженер Л. М. Гохман. Выбор площадки был за Лаврентием Берия. Здание строилось в 1938—1940, в 1948—1952 гг. Вместе с техническими — дом насчитывает до 32 этажей, его высота 176 метров. В доме всего 13 однокомнатных квартир из 540-ка. Основная часть квартир — двухкомнатные. В высотке расположены кинотеатр «Иллюзион», где можно посмотреть старые классические киноленты и послушать лекции по теории кино (это еще интересовало нас в нашем детстве), а также в доме находится музей-квартира Г. С. Улановой.
А вот и другие знаменитые бывшие и настоящие жильцы высотки в Котельниках: Василий Аксенов, Никита Богословский, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Михаил Жаров, Людмила Зыкина, Марина Ладынина, Клара Лучко, Юрий Любимов, Борис Мокроусов, Константин Паустовский, Фаина Раневская и многие другие.
Таганская площадь — своеобразный исторический рубикон. За внешней стороной Садового кольца шли когда-то старообрядческие районы, как писали в прекрасном путеводителе по Москве под ред. Гейнике, изданном в 1917 году, «эта часть Москвы — старинное и очень прочное гнездо старообрядческого купечества, косного и закоренелого в предрассудках, игравшего, впрочем, немалую роль в торговых оборотах Москвы». А с внутренней стороны Кольца в центр тянется гористая местность Гончарной и других слобод, которые были некогда зачатками промышленного производства. Эти промысловые слободы были освобождены от тех повинностей, которые несли служилые слободы (например, ямщицкие).
В этих же слободах наряду с подчинением Земскому приказу (высшей полицейской власти) было самоуправление. На «братском (или «съезжем») дворе» каждая слобода выбирала себе старосту, целовальников и других. Там же собирались сходки, на них решались все местные дела. Уж не зачатки ли капиталистической демократии и гражданского общества, в самом деле?
Как жаль, что невозможно заглянуть в эти старые городские пейзажи с «низкими воротами и широкими дворами, видными за ними, с маленькими домишками и старыми садами, заставляющими совершенно забывать, что в нескольких шагах бьется пульс напряженной, сложной жизни большого города».
((«По Москве», 1917, под. ред. Н. А. Гейнике и др.).
член Союза писателей Москвы,
выпускающий редактор журнала «ПРАВОсоветник»
Церковь Николы на Болвановке — слободскую церковь, построенную на средства князей Гагариных и дожившую до наших дней, — называют последней средневековой постройкой старой Москвы. Зодчий Осип Старцев намеренно строил ее в традиционном московском стиле «московского барокко» в пику петровским реформам. Тот же Осип Старцев, кстати, построил в Кремле ансамбль церквей Теремного дворца с одиннадцатью главками, Крутицкий теремок, трапезную в Симоновом монастыре. Храм был освящен в 1712 году. Но через два года после этого каменное строительство в Москве было запрещено. Тогда архитектор принял иночество и вскоре умер. Никольский храм называют «лебединой песней» мастера. А церковь выжила.
Как ни странно, но наша Таганка на самом деле самая что ни на есть Немецкая слобода. Именно здесь располагалась еще до Кукуя иноземная слобода, именно здесь великий князь Василий III разрешил селиться приезжим иноземным наемникам. Таганский холм был в некотором отдалении от шумного московского люда, по традиции недолюбливавшего «понаехавших». Слишком много бед претерпела Русь от иноземцев. Однако, понимая ценность «иностранных кадров», и Василий III, и его сын Иоанн Грозный даже предоставляли льготы и широкие права иностранцам, которые могли принести пользу государству.
Между прочим, в старину всех их называли немцами, очевидно, по слову «немые», т. е. не понимавшие русского и не говорившие по-русски. Отсюда и название
Немецкая слобода. После перевода иноземцев отсюда на новое местожительство в Кукуй на Таганке образуются новые ремесленные слободы. Одна из них изготовляла таганы — чугунные треножники-подставки для походных котлов и горшков, в которых варили пищу на костре, отсюда и произошло название местности.
Рядом, в Котельнической слободе, делали сами котлы. Как не трудно догадаться, в Гончарной слободе делали горшки, т. е. производство местных слобод полностью обеспечивало армию и город предметами изготовления пищи. По другой версии, «таган» — это гора или холм в переводе с татарского языка.
Итак, Таганский холм был густо застроен слободами, а следовательно, и храмами. Так, в Гончарах был построен храм Успения. Помимо этого здесь были Воскресенский, Успенский, два Никольских, два Космодамиановских, Никитский храмы.
Уцелели из них только Никольский на Болвановке и Успения в Гончарах, они расположены рядом друг с другом. Храм Воскресения словущего был выстроен здесь в 1657 году. Он стоял на нынешней Таганской площади — перед универмагом на слиянии Марксисткой (Пустой) и Таганской (Семеновской) улиц. В другую сторону от Гончарных слобод (к Нововспасскому монастырю) шли слободы каменщиков. Улицы здесь так и называются по сей день — «Большие и Малые Каменщики».
Словом, каждая дорога любой из слобод — вела к храму.
Много сильных мира сего жило на Таганском холме. В 1911 году здесь поселились купцы Зимины. В 1912 году для купчихи Платовой построили тут двухэтажный угловой дом, где открылся редкий еще в те времена кинотеатр «Вулкан», а много лет спустя — театр на Таганке.
В 1919 году Болвановские улицы переименовали в Радищевские, ведь по этой дороге возвращался из ссылки опальный некогда А. Н. Радищев.
В XVI—XVII веках, придя на площадь, мы попали бы на обширный рынок с великолепными торговыми рядами, бесчисленным количеством различных мелких мастерских. Переселившись в эти края в конце 70-х гг. прошлого века, я, кажется, еще застала остатки этих мастерских. Их раньше действительно было много и на все случаи жизни.
Таганская площадь — самая высокая точка сегодняшнего путешествия. Отсюда — проходя Гончарные слободы — мы спустимся прямо к Яузе. Мимо знаменитой городской больницы № 23 «Медсантруд» к знаменитой Библиотеке иностранной литературы им. М. И. Рудомино. При этом мы пересечем на спуске старые слободы коломенских ямщиков государственной службы, которые жили в районе Николоямской улицы.
А на Яузской улице, проще говоря, прямо на горке, глядящей от больницы «Медсантруд» на высотку и на Яузские ворота, установлен высокий памятный крест. Здесь будет памятник Дмитрию Донскому. Ранее мы рассказывали, что именно по этим местам прошло войско Донского на бой с татаро-монголами в 1480 году, на поле Куликово. Совсем уж впереди за Яузой — усадьба князей Гагариных с огромным парком, спускающимся к берегу Яузы.
В ампирных беседках сидят дамы с зонтиками, на лавочки взбираются кружевные детки. Впрочем, мы далеко отклонились от маршрута. Оглянемся.
Швивая горка. Гончары
Теперь посмотрим на Таганский холм снизу вверх. Он почти спрятан от наших глаз за зданием «Иллюзиона» (так еще называют эту «сталинскую высотку») на Котельнической набережной. Высота холма раньше была еще больше, и есть мнение историков, что здесь — именно здесь! — было одно из первых московских поселений еще до Х века.
Во всяком случае, могу свидетельствовать, что на этом холме возникает ощущение отгороженности от внешнего мира, будто бы ты входишь на территорию невидимого исторического анклава. Упоминание о городище на этом холме есть в сказаниях о начале Москвы, которые основаны на еще более древних источниках. Так, говорится в них о том, что близ Яузы находился «градец малый». Эти места историки и называют «Заяузьем».
Этот московский холм заселялся очень медленно. Какое-то время тут был «огород» боярина Никиты Романова, потом землю пожаловали патриарху Никону под подворье. На этом берегу Яузы первыми обосновались торговые люди, приплывшие по реке, затем ремесленники: как вы догадываетесь, гончары, а также оружейники, котельники.
Все эти ремесла связаны с огнем, а своеобразный мыс между Москвой-рекой и Яузой гарантировал близость этих огнеопасных производств к воде.
Известна также и церковь Покрова Богородицы, что на «Лыщиковой горе» — это тоже про здешние места. В Летописи — под 1392 годом — упоминается, что в монастыре у Покрова постригся Стефан, брат Сергия Радонежского. Это про Покровский Лыщиковский «княжеский» монастырь, который также упоминается в завещании Ивана Грозного.
Горка эта еще назвалась Швивой. Но неблагозвучие названия обманчиво, т. к. корень происходит от слова «ушивай», т. е. горка, поросшая ушем — колючей травой. По другой версии (увязываемой с версией о наименовании Болвановки от болванок для шляп), на Таганке с древних времен жили швейных дел мастера, т. е. швецы. Это, на мой взгляд, очень подходит поздней ремесленно-мещанской Таганке.
А места здесь были очень красивые. Представьте себе пейзаж без высотки: впадающая в Москву-реку Яуза, много зелени, лежащей внизу, при взгляде с высоты холма. Вдали мосты, Китай-город, его нижняя часть Зарядье и Кремль. Конечно, здесь любили гулять москвичи. После победы над французской армией архитектор О. Бове планировал поставить именно здесь храм-памятник Отечественной войны 1812 года. Но сейчас трудно увидеть всю прелесть окрестностей, поскольку высотка не только загородила их, но и стерла с лица земли несколько переулков, организовывавших самобытность места.
Тем не менее, холм все еще плотно облеплен не до конца еще изученными палатами, старенькими домиками с палисадниками и небольшими старинными церквушками. Так, здесь расположена церковь Никиты-мученика, постройки начала XVI века, входящая ныне в состав Афонского подворья. Стояли здесь раньше и церкви Космы и Дамиана — Новая и Старая. В духовной князя Ивана Патрикеева, составленной около 1498 года упоминается тот факт, что в Заяузской слободе стоял монастырь, от которого, видимо, эти церкви и остались. По Москве шли слухи, что две церкви, построенные рядом и посвященные одним и тем же святым, возникли от того, что землями владели два брата. Построив одну церковь, они рассорились. Тогда один из братьев построил себе еще одну церковь. Такую же, но свою…
В Чичеринском переулке в конце XVIII века жили сестры — бабушки А. С. Пушкина — Чичерины.
На месте дома 12 по 5-му Котельническому переулку стояла церковь Спаса «что в Чигасах». Игумен Чигас основал здесь еще в конце XV века Спасский мужской монастырь. В церкви, судя по летописи, находились фрески Дионисия, которые сгорели вместе с церковью в XVII веке.
Внизу по 1-му Котельническому переулку — церковь Николы «что в Котельниках», спроектированная великим О. И. Бове. Князь С. М. Голицын дал средства на строительство этой церкви в память о своих предках Строгановых, которым первоначально эти земли и принадлежали, о тех самых Строгановых, что осваивали Урал и Сибирь во времена Ивана Грозного. Еще в петровское время здесь построен дворец для «именитого человека» Григория Строганова, получившего вместе с братьями титул барона. Дом находился на Гончарной, 12. Он переходил от одного знаменитого хозяина к другому много раз: то к брату екатерининского и павловского сановника А. А. Безбородко, то к генералу Тутолмину, то к «ситцевому» королю Прохорову, владельцу знаменитой Трехгорной мануфактуры.
На месте Строгановских палат во второй половине XVIII века построено еще более величественное здание по заказу богатейшего в Москве купца В. В. Суровщикова. Наверху располагался бельведер, позволявший обозревать окрестности.
Именно этот дом принадлежал в начале XIX века генерал-аншефу Т. И. Тутолмину, который был одно время и московским главнокомандующим. В этот период дом был включен М. Ф. Казаковым в число самых замечательных зданий Москвы.
Тимофей Иванович Тутолмин родился в 1740, а умер в 1809 году. Помимо того, что он был генералом, он был также председателем Госсовета при Александре I. Много войн и сражений прошел Тутомлин. Управлял целыми краями — Минским, волынским, Подольским, был там генерал-губернатором. В начале царствования Александра I Тутомлин управлял Москвой. Вместе с тем еще до этого просидел полтора года в Петропавловской крепости по ложному доносу Павлу I. Московский период жизни Тутомлина связан с Таганкой. Он прибыл в столицу в звании полного генерала и начал карьеру московского градоначальника.
За время своего московского губернаторства составил полный план столицы, нашел способ пресечь запретную торговлю в Москве, обустроил заставы караулами, способствовал открытию Сиротского дома «для содержания дворянских, офицерских, приходско-служительских, купеческих и мещанских, оставшихся после родителей малолетних обоего пола детей без всякого состояния и призрения».
Тутомлины — старинный дворянский род. Семейная легенда возводит предков к Чингисхану.
Судьба этой усадьбы странная, т. к. в конце концов она была переоборудована под школу-фабрику Прохорова, текстильного магната. Учебные классы и мастерские, выпускавшие в год ситца на 155 тысяч рублей, — вместо покоев и опочивален. Затем — это обычный доходный дом. Дворец сейчас восстановлен в его прежнем виде. Вы можете его видеть во всей красе на Гончарной улице под номером 12.
Сколько церквей, сколько слобод умещалось здесь, сколько знатных зажиточных людей жило на Швивой горке, словно в муравьиной пирамиде!
Высотка на Котельнической
Заглянем и в ХХ век. При рытье котлована под фундамент первого в Москве высотного здания на Котельнической набережной нашли захоронения. Так было установлено, что здесь были могилы кузнецов-оружейников из Гончарной слободы. Складывается впечатление, что мало что в мире построено не на костях.
Авторы проекта «высотки» на Котельнической набережной Д. Н. Чечулин, А. К. Ростковский, инженер Л. М. Гохман. Выбор площадки был за Лаврентием Берия. Здание строилось в 1938—1940, в 1948—1952 гг. Вместе с техническими — дом насчитывает до 32 этажей, его высота 176 метров. В доме всего 13 однокомнатных квартир из 540-ка. Основная часть квартир — двухкомнатные. В высотке расположены кинотеатр «Иллюзион», где можно посмотреть старые классические киноленты и послушать лекции по теории кино (это еще интересовало нас в нашем детстве), а также в доме находится музей-квартира Г. С. Улановой.
А вот и другие знаменитые бывшие и настоящие жильцы высотки в Котельниках: Василий Аксенов, Никита Богословский, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Михаил Жаров, Людмила Зыкина, Марина Ладынина, Клара Лучко, Юрий Любимов, Борис Мокроусов, Константин Паустовский, Фаина Раневская и многие другие.
Таганская площадь — своеобразный исторический рубикон. За внешней стороной Садового кольца шли когда-то старообрядческие районы, как писали в прекрасном путеводителе по Москве под ред. Гейнике, изданном в 1917 году, «эта часть Москвы — старинное и очень прочное гнездо старообрядческого купечества, косного и закоренелого в предрассудках, игравшего, впрочем, немалую роль в торговых оборотах Москвы». А с внутренней стороны Кольца в центр тянется гористая местность Гончарной и других слобод, которые были некогда зачатками промышленного производства. Эти промысловые слободы были освобождены от тех повинностей, которые несли служилые слободы (например, ямщицкие).
В этих же слободах наряду с подчинением Земскому приказу (высшей полицейской власти) было самоуправление. На «братском (или «съезжем») дворе» каждая слобода выбирала себе старосту, целовальников и других. Там же собирались сходки, на них решались все местные дела. Уж не зачатки ли капиталистической демократии и гражданского общества, в самом деле?
Как жаль, что невозможно заглянуть в эти старые городские пейзажи с «низкими воротами и широкими дворами, видными за ними, с маленькими домишками и старыми садами, заставляющими совершенно забывать, что в нескольких шагах бьется пульс напряженной, сложной жизни большого города».
((«По Москве», 1917, под. ред. Н. А. Гейнике и др.).